Такого финала ждали все. С одной стороны – Федерер, установивший практически все самые знаковые рекорды мирового тенниса, олимпийский чемпион в парном разряде, заходящий на победу в одиночке, а значит, и на «Золотой Шлем». С другой – Маррей, не выигравший еще ничего по-настоящему грандиозного, однако, на данном этапе, являющийся, пожалуй, самым серьезным соперником для Федерера на траве; Маррей, на чьих плечах уже давно висит тяжелейший груз надежд теннисной Великобритании – державы, безнадежно больной теннисом, но многие годы не знающей в нем больших побед; Маррей, который трижды проигрывал Федереру в финалах турниров «Большого Шлема», в том числе, и несколько недель назад на родном Уимблдоне; наконец, Маррей, в 2010-м году произнесший одну из самых сильных фраз в истории тенниса: «Я могу плакать, как Роджер. Жаль лишь, что я не умею играть, как он».

Такого финала не ждал никто. Пусть Федерер в пятницу отыграл 4,5 часа в полуфинале с Дель Потро, пусть над кортами Уимблдона порхал совсем не нужный ему ветерок, пусть Маррей, разогнавшись, вообще забыл, что такое проигрывать собственную подачу, пусть он в полуфинале с блеском переиграл самого Джоковича – вряд ли хоть кто-то мог предвидеть, что в течение без малого двух часов будет происходить на Центральном корте Уимблдона.

Похоже, что идея пригласить в тренеры Ивана Лендла стала для Маррея выигрышным лотерейным билетом. Ему удалось то, чего не смог сделать ни один из топ-специалистов, работавших с британцем ранее, – заставить его играть агрессивно на постоянной основе, и теннис Маррея засиял золотыми искрами. Тенденция по переходу на атакующие рельсы вовсю прослеживалась уже на Уимблдоне, и к Играм-2012 Энди подошел с четким осознанием того, что это действительно работает.

На протяжении всего финального матча Маррей ставил перед Федерером неразрешимые задачи. Он доминировал на задней линии, постоянно варьируя темп розыгрышей по своему желанию, и оставался совершенно спокойным в моменты появления соперника у сетки. Понимая, что сзади дела не клеятся, швейцарец часто выходил вперед без должной подготовки, возможно, в надежде банально напугать Маррея – однако каждый второй такой выход заканчивался ничем. С течением матча Энди начал вызывать воистину благоговейный трепет: от абсолютного большинства его действий веяло солидностью и невозмутимостью, он ничего не делал просто так, и даже нет-нет да проскакивающие невынужденные ошибки на этом фоне казались каким-то недоразумением.

Собственно, недоразумением казалась и игра Федерера. Еще в полуфинале с Дель Потро швейцарец выдал серию просто катастрофических ошибок при ударах с лета у сетки – элементе, в котором ему в принципе никогда не было равных. В финальном матче тенденция продолжилась по полной программе. Параллельно Роджер раз за разом расстреливал сетку с форхэнда, причем как отвечая на постоянные кроссы Маррея под заднюю линию, так и при попытках забежать под право на приеме второй подачи. К слову, процент попадания первым мячом у Энди за весь матч ни разу не превысил показатель в 53%, однако в ключевые моменты в Федерера стабильно летели настоящие ракеты.

Когда швейцарец бодро начал третью партию, впервые в матче взяв гейм на своей подаче под ноль, у многих наверняка промелькнули в голове фамилии «Беннетто» и «Дель Потро» – и тот, и другой в этом году вели у Федерера с аналогичным счетом на Уимблдоне и «Ролан Гаррос» соответственно, но в итоге отбыли с корта на щите. Несомненно, Маррей тоже понимал, что к чему, и расслабляться не собирался, однако излишне волноваться ему не пришлось – всплеск в игре швейцарца оказался совсем кратковременным, и уже в пятом гейме он вновь отдал свою подачу, загасив последние искорки интриги. Энди мог закончить все еще раньше, но не реализовал двойной брейк-пойнт при счете 4:2 – в этот момент Федерер спел свою лебединую песню, в эффектном стиле взяв четыре очка подряд и отсрочив неизбежное. Исход всего действа уже не вызывал сомнений – и через несколько минут Энди Маррей подал на матч, взяв последние очки двумя эйсами подряд.

Победа Маррея получилась максимально многозначной, и дело здесь не только в том, кого он обыграл в финале, – первую за 76 лет глобальный теннисный титул Великобритании принес шотландец, победивший на английских кортах Уимблдона. Коллеги из Лондона в прошлом году рассказывали мне, что каждое новое титульное поражение Маррея встречалось в Англии комментариями типа «Ха-ха, шотландский лузер снова слил». Держу пари, что в настоящий момент по всей Англии звенят кружки с элем, поднимаемые за настоящего британского чемпиона. Как ни крути, Олимпиада – крайне интересная штука.

К моменту старта следующих Игр Роджеру Федереру, завоевавшему вторую медаль для сборной Швейцарии в Лондоне-2012 (после золота девушек-гребцов), будет 34 года.